Письмо Оскара Уальда Джорджу Александеру. Середина февраля 1892 г. Третье письмо.
Гостиница «Альбемарл»
[Середина февраля 1892 г.]
Дорогой Александер, я слишком плохо себя чувствую, чтобы присутствовать на сегодняшней утренней репетиции. Если будет еще одна репетиция вечером, я приду. Может быть, мистер Шоун любезно меня известит. В любом случае я надеюсь, что неприятная сцена, имевшая место вчера вечером, больше не повторится. Я всегда относился к Вам лично с вежливостью и рассчитываю на такую же ответную вежливость.
А теперь о пьесе. Не откажите в любезности рассмотреть следующие моменты. В жизни подробности не имеют значения, но в искусстве подробности жизненно важны.
В комедийных сценах люди должны говорить более внятно и отчетливо. Каждое слово комедийного диалога должно доходить до слуха зрителей. Особенно это относится к герцогине, которая должна говорить более громко и утвердительно. Болтовня гостей, заглушившая ее реплику во втором акте про миссис Эрлин и про девочек Сэвил, могла бы предшествовать ее появлению; гости, разговаривая, выходят на террасу, лишь двое остаются на диване в глубине сцены, а двое на банкетке у входа.
Исполнителю роли Хоппера лучше либо играть без парика, либо надеть парик поспокойнее. Вчера вечером его лицо было слишком белым, а его внешность — слишком нелепой. Мое личное мнение: у него должны быть свои собственные волосы, а лицо загримировано так, чтобы он выглядел моложе.
Вчера вечером то ли по невнимательности, то ли по Вашему указанию, этого я не знаю, герцогиня опустила несколько важных слов в своей первой реплике, обращенной к Хопперу. Она должна звучать так: «…кругом порхают кенгуру. Агата даже нашла Австралию на карте. Она такой причудливой формы! Но ведь это, кажется, очень молодая страна?»
Слова, которые она опустила, подчеркнуты мной. Они придают смысл замечанию о молодой стране. Без них пропадает соль реплики. Ничего не дает такая купюра и с точки зрения экономии времени. Чтобы произнести эти слова, требуется меньше десяти секунд.
Далее, мне кажется, что С. Грэхэм не должен сопровождать в бальную залу свою тетушку: молодые денди не любят своих пожилых родственниц, во всяком случае редко оказывают им внимание. Леди Дж. должна опекать девицу, для которой это первый выезд в свет, а миссис Эрлин могла бы обратиться с репликой о Дамби к Грэхэму и затем повернуться к Вам.
Что до Вас, то, когда Сесил Грэхэм надоедает Вам своей болтовней, Вы прерываете разговор с ним со словами: «Как это забавно!» или что-то в этом роде. По-моему, было бы лучше сказать: «Простите, мне нужно на минутку отойти», — как я и предлагал. Ведь лорд У. ужасно нервничает, ожидая прихода миссис Эрлин, и болтовня денди не развлекает его, а утомляет. Ему сейчас не до нее.
Кроме того, вчера вечером, перед Вашим уходом с миссис Эрлин на террасу, Вы сказали: «Давайте выйдем на террасу». Но ведь лорд У. не стремится задержать миссис Эрлин в своем доме. Это она заставляет его поступать так, как хочет она. Пусть она скажет: «Выйдем на террасу». Он, холодный и чуточку надменный, хотя это слишком сильное слово, вынужден подчиниться ее воле.
Не откажите в любезности обдумать оба этих момента.
Кроме того, напомните, пожалуйста, леди Плимдейл, чтобы она говорила «Та самая женщина!», а не «Та ужасная женщина». Нам не следует превращать миссис Э. в подобие кокотки. Она авантюристка, но не кокотка.
Я надеюсь, что все идет успешно. Мне показалось, что в доработке нуждаются только частности. Искренне Ваш
Акт третий. У лорда О. слишком пестрое, крикливое пальто; к тому же он должен его снять: ведь он хочет провести тут всю ночь.
Пишу в постели — поэтому карандашом.
2015– © «Оскар Уайльд»