Высказывания об Оскаре Уайльде
Оскар Уайльд никогда не погружался слишком глубоко в человеческую натуру, но обнаружил на ее поверхности больше, чем видят глаза большинства людей.
Дж. Т. Грайн
Он сам никогда до конца не был уверен где и когда он был серьезен.
Роберт Росс
Обеденный стол сделал Уайльда величайшим рассказчиком своего времени
Уильям Йейтс
Я благословляю Оскара Уайльда: он освободил меня от нищеты
Корней Чуковский (Чуковский по собственному признанию и свидетельству современников был одним беднейших русских писателей. Турне с лекциями об Уайльде дало возможность писателю возможность заработка)
Это была хорошо сделанная жизнь в скрибовском смысле, такая же простая, как у Де Грие, любовника Манон Леско; но она достигла еще большего, отбросив Манон и сделав Де Грие единственным героем, влюбленным в самого себя.
Джордж Бернард Шоу
Он был гениально одаренным поэтом. Он осуществлял до чрезмерной капризности все свои «хочу!», — но, как все истинные игроки, он в решительный момент не рассчитал своих шансов сполна.
Константин Бальмонт
Самые блестящие страницы Оскара Уайльда — не более чем слабое отражение его бесед.
Жан Жозеф Рено
Благодаря Уайльду англичане знают способ превращать парадоксы в банальности.
Андре Моруа
Что общего у Уайльда с искусством? Разве то, что он присаживается к нашему столу и подбирает в нашей тарелке изюм из пудингов, который потом развозит по провинции.
Джеймс Уистлер
Оскар бесстрашно высказывает чужие взгляды.
Джеймс Уистлер
Оскар Уайльд дорого заплатил за то, что был Оскаром Уайльдом. Но быть Оскаром Уайльдом — верх роскоши.
Жан Кокто
Оскар вовсе не был испорченным человеком: ему можно было доверить любую женщину.
Вилли Уайльд, старший брат Оскара
Он выглядел, как последний джентльмен в Европе.
Ада Леверсон
Уайльд был рожден для театра как мало кто из актеров. Аудитория была ему необходима.
Элизабет Робинс, актриса, близкая знакомая Уайльда
Побывать в Англии XIX столетия и не послушать разговоры Уайльда — все равно что побывать в Греции эпохи Перикла и не осмотреть Парфенон.
Уильям Моррис
С самого начала Уайльд режиссировал свою жизнь и продолжал это делать даже тогда, когда судьба вырвала все нити у него из рук.
Уистен Хью Оден
Трудно представить себе мир без уайльдовских фраз.
Хорхе Луис Борхес
Подобно Честертону, Лэнгу или Босуэллу, Уайльд из тех счастливцев, которые вполне обойдутся без одобрения критики и даже благосклонности читателей, поскольку их припасенное для нас доброжелательство несокрушимо и неизменно.
Хорхе Луис Борхес
Простой и очевидный факт состоит в том, что соображения Уайльда чаще всего верны.
Хорхе Луис Борхес
Оскар Уайльд о других
О Бернарде Шоу:
Прекрасный человек. Он не имеет врагов и не любим никем из друзей.
О Шекспире:
Городская жизнь воспитывает и совершенствует все наиболее цивилизованное в человеке. Шекспир, пока не приехал в Лондон, не написал ничего, кроме скверных памфлетов, и не написал ни строчки, когда навсегда покинул Лондон.
Чем объективнее кажется нам произведение, тем оно на деле субъективнее. Быть может, Шекспир и вправду встречал на лондонских улицах Розенкранца и Гиль-денстерна или видел, как бранятся на площади слуги из враждующих семейств, однако Гамлет вышел из его души и Ромео был рожден его страстью.
об Александре Поупе:
Есть два способа не любить поэзию: просто не любить, или прочитать Поупа.
О художнике Джеймсе Уистлере:
Популярность — единственное оскорбление, еще не выпавшее на долю м-ра Уистлера.
Уистлер, при всех его недостатках, не согрешил ни одной стихотворной строкой.
О Джеймсе Уистлере:
Джеймс Уистлер — один из величайших мастеров живописи; таково мое мнение. И должен добавить, что мистер Уистлер полностью разделяет это мнение.
О Чарлзе Диккенсе:
В искусстве Диккенса столь мало здравого смысла, что он не способен даже на сатиру, его подлинная стихия — карикатура.
Об Оноре де Бальзаке:
Почитайте-ка Бальзака как следует, и наши живущие ныне друзья окажутся просто тенями, наши знакомые — тенями теней. Одна из величайших драм моей жизни — это смерть Люсьена дю Рюбампре.
Бальзак не больше реалист, чем был Гольбейн. Он созидал жизнь, а не воспроизводил ее.
О Джордже Вашингтоне:
Грубый торгашеский дух Америки, ее равнодушие к поэтической стороне бытия, — все это целиком и полностью результат того, что своим национальным героем страна признала человека, который, по собственному его признанию, был неспособен ко лжи.
Об Эмиле Золя:
Золя старательно создает панораму Второй империи. Но кому теперь интересна Вторая империя? Она уже устарела.
О Геродоте, «отце истории»:
Геродот, вопреки мелким и низким посягательствам современных педантов, ищущих подтверждения фактам, излагаемым в его истории, может быть по праву назван Отцом Лжи.
О Роберте Льюисе Стивенсоне:
Романтическое окружение — наихудшее окружение для романтического писателя. На Гауэр-стрит Стивенсон мог создать новых «Трех мушкетеров». А на Самоа он пишет письма в «Тайме» насчет немцев.
Я также вижу, что он из кожи вон лезет, стремясь к естественной жизни. Если ты валишь лес, то, чтобы делать это с толком, ты не должен уметь описывать этот процесс. Естественная жизнь — это, в сущности, бессознательная жизнь. Взяв в руки лопату, Стивенсон всего-навсего расширил область искусственного.
О поэте Шарле Бодлере:
Если я проведу остаток жизни в парижском кафе за чтением Бодлера, это будет более естественно, чем если я наймусь подстригать живые изгороди или сажать какао по колено в грязи.
О поэте Роберте Браунинге:
После Шекспира не было шекспировской личности. Шекспир умел петь миллионами голосов, Браунинг — заикаться на тысячи ладов.
Об ирландском писателе Джордже Муре:
Он писал на блестящем английском языке, пока не открыл для себя грамматику.
Об американском писателе Генри Джеймсе:
Он пишет прозу так, как будто сочинять для него тяжелое наказание.
О романисте Джордже Мередите:
Как повествователь он владеет всем на свете, за исключением языка, как романист умеет абсолютно все, не считая способности рассказать историю, а как художник тоже постиг все, кроме дара изъясняться внятно.
Об одном из своих современников:
Если бы он меньше знал, он, возможно, стал бы поэтом.
Об английском актере Максе Бирбоме:
Боги наделили Макса даром вечной старости.
О писателе и издателе Франке Норрисе:
Франка Норриса приглашали в каждый приличный английский дом — по одному разу.
Об Одри Бердсли, иллюстраторе «Саломеи» Уайльда:
Одри Бердсли изобретен мной.
Об одном из второразрядных поэтов:
Он единственный раз попытался быть оригинальным, и результат оказался совершенно плачевным. Мистеру Гриффитсу следует остерегаться оригинальности. Подобно красоте, она — роковой дар.
При составлении раздела были использованы материалы из книги Константина Душенко "Оскар Уайльд. Мысли, афоризмы и фразы" (М.: ЭКСМО, 2013).
2015– © «Оскар Уайльд»